|
И одна из причин виделась в том, что исследователи духовной жизни Азии не всегда выбирали соответствующий объекту изучения инструментарий: ‘Не только русские Н. М. Ядринцев и Г. Н. Потанин, но и... буряты Д. Банзаров и Г. Цыбиков подходили к постижению Востока как ученые европейской школы. В этом была и их сила, но и слабость одновременно” [19]. Но философская система, как мы понимаем, это всего лишь более или менее стройный рад умозрительных концепций. Н. М. Ядринцев, Г. Л. Потанин, их сподвижники и последователи же изучали и описывали “философию жизни” Востока и восточного человека и в этом смысле они, конечно, более практики, чем теоретики. Это практическое знакомство с Востоком представляется еще более значимым, когда они высказывались о перспективах русско-монгольских связей. Еще в 1876 г. Г. Н. Потанин в письме из Западной Монголии к Н. М. Ядринцеву отмечал слабость русского влияния: “Обрусение же идет туго: только железные печи, говорят, вошли здесь в обычай с тех пор, как поселились русские.
| 
