|
В. Л. Котвич писал А. В. Бурдукову:
“Удастся ли им отстоять свою независимость, сказать пока трудно: скорее нс удастся в полной мере. Если Россия немножко поможет, может быть, кое-какие права себе выговорят, но, вероятно, от пекинского правительства все-таки, хотя бы номинально, халхасы будут зависеть: беды от этого большой не будет”. А при посещении Монголии летом 1912 г. отмечал:
“... Ведь провозгласили свою независимость, а беспомощны, как дети” [30]. Б. Я. Владимирцов же сетовал на нерешительность российского правительства: “Наше правительство, с одной стороны, как-будто и хочет что-то сделать в Монголии, но... с другой стороны, ничего, решительно ничего не знает и боится... В России ведь абсолютно никто не знает о Монголии, никто ею не интересуется и не понимает, как она важна и нужна для России и для Сибири в особенности. У нас и не поймут, что Монголия не Маньчжурия. Постепенно, кажется, все-таки в обществе начинают появляться трезвые мысли” [31].
Особость Сибири при оценках монгольской ситуации наглядно была обозначена и в позиции многих представителей сибирской либеральной интеллигенции и торгово-промышленной буржуазии.
| 
