Царь - рыба
Название я взял у известного нашего писателя Виктора Астафьева. Однако в его повести или романе, не знаю уж как назвать это произведение, речь идет об енисейском осетре.

Вообще, когда речь заходит об осетре, вспоминают прежде всего матушку-Волгу и Каспий. Про батюшку-Байкал почти никто не вспоминает...

Между тем осетр - коренной житель Байкала, такого осетра, который водится в "Священном море", нигде больше в мире нет. Он, как и знаменитый омуль, говоря по научному, эндемик. Как и загадочная живородящая рыбка голомянка и многие другие обитатели Байкала. Впрочем, и сам байкальский осетр загадочен, о его жизни мы знаем мало. В начале ХIХ века, в самых первых публикациях о рыбах (байкальских), говорилось, что осетровые представлены в озере двумя видами - осетром и стерлядью. Тогда же это мнение оспаривали, утверждая, что стерляди нет, а есть просто две формы осетра - тупорылая и острорылая, похожая на стерлядь. Известный ихтиолог А. Г. Егоров, долгие годы занимавшийся Байкалом, подтвердил этот вывод. Он также предположил, что осетр имеет свои стада (популяции), каждая из которых нерестится в определенных реках (Селенге, Баргузине, Верхней Ангаре). Самые последние исследования российских и американских ихтиологов (в конце 1990-х годов) показали не только географическое, но и глубокое генетическое отличие байкальского осетра от сибирских собратьев в Енисее и Лене.

Осетр продолжает задавать много вопросов, и, как ни странно, отвечать на них становится все труднее и труднее. Почему - об этом потом. А пока - известия из прошлого.

По данным А.Г. Егорова, осетра, как и других байкальских рыб, стали добывать с древних времен - с тех пор, как на озере появился человек. "Древние рыболовы на Байкале, - пишет Егоров, - били осетров на ямах гарпунами и острогами, а на течении ловили и на наживную крюковую снасть. Крючки, сделанные из цельных костей и когтей хищных птиц, приматывались к каменным стержням...при помощи ремней, сухожилий или волоса. В обиходе древних байкальских рыбаков были и сети, сплетенные также из волоса, сухожилий животных, а в более позднее время - из растительных волокон". Осетры, судя по размерам костей, были здоровенные - от метра до двух в длину.

Однако древних людей на "Священном море" было мало, орудия лова примитивны, добыть много они не могли, да и не надо было - лишь бы прокормиться. Настоящий промышленный лов начался два-три столетия назад. Знаменитый протопоп Аввакум, которого Байкал поразил, описывая свое путешествие по Сибири и рыбные промыслы в устье Селенги (это были шестидесятые годы XVIII века), отмечал: "А рыбы зело густо в нем: осетры и таймени жирны гораздо, нельзя жарить на сковороде, жир все будет... Осетров с40 свежих перед меня привезли, а сами говорят - вот, батюшка, на твою часть бог в запоре (такое рыболовное устройство - В. С.) нам дал, возьми себе всю".

Осетровый промысел тогда давал немалый доход населению на побережье Байкала. По словам И. Г. Георги, участника экспедиции Российской Академии наук на Байкал в 1772 году, если омуль доставлял рыбопромышленникам хлеб насущный, то осетр - богатство. Известный в те годы знаток рыбной промышленности П. Пежемский писал, что за год осетра вылавливали на Байкале до 3000 пудов (это 480 центнеров), а однажды закидной невод на Селенге принес 630 осетров. А. Г. Егоров по опросным и архивным материалам более точно оценил уловы тех лет. Этот улов в отдельные годы ХIХ века достигал в совокупности внушительной цифры - 2500 - 3000 центнеров.

В реках ловили осетров с помощью уже упомянутых запоров (верша из ивовых прутьев с направляющей стенкой, тоже плетенной из ивы). На открытой воде - использовали речные и озерные закладные невода, а зимой для подледного лова на Байкале - ставные сети. Осетров добывали разных: в среднем - по4-10 кг, но попадались и очень крупные до 100-130 кг. Случались экземпляры в десять и даже более пудов. Егоров приводит и такой, совершенно ошеломляющий факт. В 1911 году на тоне Осередыш, в пяти километрах от Верхнеудинска (старое название Улан-Удэ), выловили громадного невиданного осетра. "Когда его повезли в Верхнеудинск на телеге, привязав покрепче и набросав на него мокрые мешки, чтобы сохранить до города живым, хвост рыбы свисал позади телеги почти на полметра..."

Пойманных осетров накапливали перед отправкой на рынок или ярмарку в больших плетеных кадках, а зимой сажали на куканы, которые привязывали к длинной веревке, опущенной под лед. Транспортировали этот живой товар с селенгинского мелководья в Листвянку по льду на санях с мокрым мхом, а далее, привязав к лодке, уводили плавом в Иркутск. Рассказывают, что во время этого путешествия мох пропитывали слабой водкой, - чтобы подольше сохранялась живой. По открытой воде выловленных осетров водили на продажу в Иркутск лодками. И там, на рынке предлагали или живьем, или разделанного на куски.

Осетр шел в дело весь, отходов не было. Из самок брали и готовили зернистую икру (продавали и в бочонках, и на вес), из плавательного пузыря и хрящей варили ценный осетровый клей, а из позвоночного столба извлекали вязигу (по Далю - "сухожилья из красной рыбы, связки, лежащие вдоль всего хребта"), с которой пекли вкуснейшие пироги; вязига была весьма дефицитной. "Клею осетрового (байкальских и селенгинских промыслов) поступает в Забайкалье и Иркутск до 50 пудов, - пишет Пежемский. - Она продается здесь от 60 до 80 руб. Серебром за пуд. Вязиги почти вовсе в продаже не бывает, хотя ее собирается до 30 пудов, но она расходится между промышленниками, покупателями и специалистами для собственного употребления, а если и продается, то от 18 до 20 руб. За пуд". Деньги не малые - пуд муки тогда стоил полтора-два рубля...

Таким байкальским богатством мы владели еще не совсем давно - восемьдесят-сто лет назад...

Что стало
Сейчас замечательный осетр, "красная" (по качеству и цене) рыба запрещена для промышленного лова на Байкале и занесена в Красную книгу редких и исчезающих видов. В сети на селенгинском мелководье осетр попадает крайне редко. А если и попадает, то молодь ("костерьки") весом... 100-500 граммов. Даже поймать зрелую рыбу, чтобы взять у нее икру для искусственного разведения на Селенгинском рыбоводном заводе, - проблема. А исследователям вообще ничего не достается. Разрешение на отлов можно получить только в Москве. Пока оно идет, сроки для исследований уходят. Вот и маются байкальские ихтиологи...

В чем же дело? Почему, несмотря на запрет (ловили только в 1935-1944 годах - всего по 140 центнеров в год), стадо не вырастает, в последние 50-60 лет осетра стабильно мало? Загадка эта пока остается не раскрытой, но можно высказать ряд предположений. Перед этим, однако, стоит вспомнить некоторые особенности биологии байкальского осетра.

Растет эта большая рыба очень медленно - прибавка в первые годы всего порядка 100 граммов - человек при таких темпах вообще никогда бы не вырос. Затем осетр наверстывает упущенное (два-три кг в год) и живет по рыбьим меркам долго - 40-50 лет. Обитать может и в реках, и мелководных заливах-сорах, и в самом Байкале - на глубинах более 200 метров. И весьма плодовит - на 150-200 тыс. икринок больше, чем у енисейского и ленского собратьев.

Но вернемся к нашим предположениям о том, почему байкальского осетра сейчас так необычайно мало. Вполне возможно, во-первых, что имеет значение ухудшение климата в Северном полушарии. При этом в бассейне Байкала похолодало, стало меньше влаги, воды - и в нерестовых реках, и в самом озере, уменьшились летние температуры и сроки летнего нагула для осетров, - а он теплолюбив. Во-вторых, и промышленники, и браконьеры богатую рыбу ловили беспощадно, что крайне опасно, когда ухудшается климат.

Так именно было в конце ХIХ - начале ХХ века. Мы склонны винить во всех наших бедах Советскую власть, но вот что пишет А.Г. Егоров: "...ко времени Октябрьской Социалистической революции поголовье осетрового стада в бассейне озера Байкал было разгромлено и продолжало быстро сокращаться. Запуск во времени империалистической и гражданской войн мало повлиял на состояние запасов осетра". Так что вырасти в численности при ухудшении климата осетр не смог. Что помешало этому? Этому помешало вот что. Промысел омуля перешел из нерестовых рек на сам Байкал. И молодь осетра при своих шипах по хребту легко запутывалась в омулевых сетях, ее вытаскивали закидными и ставными озерными неводами. В этом третья причина стабильно низкой численности осетра сегодня."

Прекрасный байкальский эндемик на грани исчезновения. Есть ли выход, можно ли ему помочь?

Что дальше
Выход, по-видимому, есть. Восстановление былой численности осетру и его славы возможно именно сейчас. Когда Байкал объявлен участком мирового наследия. Когда принят закон о Байкале.

Отсюда на первом плане - сохранение естественного состояния и всей экологической системы озера. Что исключает интенсивную эксплуатацию его биологических ресурсов.

Какие тут могут быть предложения? Первое и главное - реконструкция рыбного промысла. Чтобы промысел перешел от рыбозаводов к мелким кооперативным артелям (разумеется, по лицензиям и рыбакам-любителям). Артели используют среднеячеиные жаберные сети, любители крючковую снасть. Рыбозаводы переходят на прием и переработку, для чего, конечно, должны иметь современное оборудование - иначе качества и ассортимента привлекательного не будет.

Далее - из промысла исключаются мелководные зоны нагула сиговой и осетровой молоди, запрещаются ставные и закидные невода, которые в этих зонах забрасывают; омуль на озере ловят дрифтерными сетями. И - массовое разведение осетра на Селенгинском рыбоводном заводе, выращивание его на теплой воде ГРЭС ТЭЦ - для продажи населению. Такой опыт уже есть - в Гусиноозерске, Ангарске и Братске. Дело за малым - широко освоить его. В итоге байкальский осетр не только сохранится, но и сможет существенно пополнить наши рыбные ресурсы.

Свершим все это - "красная" рыба уйдет из Красной книги...

П. Листвянка, южный берег Байкала.
Василий Смирнов доктор биологических наук
По материалам журнала "Время странствий"