|
Чем сильнее шторма, тем интенсивнее осеннее перемешивание водных масс, тем более глубокие слои оно охватывает. А там, на достаточно большой глубине (несколько сотен метров) в межсезонье парят в толще воды оставшиеся живыми клетки водорослей. Вызываемая волнением вертикальная циркуляция поднимает их в приповерхностные горизонты. Чем интенсивнее водообмен, тем больше клеток и нитей поднимается. А затем, в случае резкого похолодания и, как следствие, быстрого ледостава эти обогащённые диатомеями воды останавливаются и остаются в самых верхних слоях. Дело осталось за малым – чтобы на лёд навалило поменьше снега, и благодаря этому через него проходило побольше света, необходимого водорослям для фотосинтеза. И можно надеяться, что год будет «мелозирным».
Взаимосвязь природных явлений подмечена. Но этого пока ещё мало для разгадки этой одной из самых запутанных тайн Байкала. Много остаётся безответных «почему». Например, почему на юге Байкала некоторые годы регистрируются как высокопродуктивные, а на севере в то же самое время – как обычные? Почему в одни годы в фитопланктоне доминируют диатомовые водоросли, а в другие – динофитовые или золотистые? Не могут же, в самом деле, течения сортировать водоросли и выносить их ближе к поверхности воды лишь выборочно!
Загадка мелозирных лет по-прежнему витает над Байкалом.
| 
